Взломщики кодов

ОглавлениеДобавить в закладки К обложке

Дешифровальный отдел39 был разбит на отделения по географическому и языковому принципу – китайское, англо-американское и т.д.40 Будущая г-жа Евдокия Петрова, в течение двух лет изучавшая японский язык в московской спецшколе, попала на работу в японское отделение. Ее коллегами по работе были Вера Плотникова, дочь профессора японскою языка, который в течение многих лет был резидентом японской разведки в Москве, Галина Подпалова, настолько влюбленная во все японское, что, придя домой, она неизменно облачалась в кимоно, Иван Калинин, который время от времени приглашался в качестве консультанта, а также пожилой, но полный сил и энергии профессор Шунгский – главный авторитет отделения по вопросам японского языка. Однажды профессор нежно поцеловал Дусю (уменьшительное имя будущей г-жи Петровой) в щечку, когда на заключительном экзамене после четырехлетнего обучения, которым руководил сам Шунгский, она сумела правильно перевести на русский язык очень трудное японское предложение.

Шунгский служил еще в царской армии. Вообще, среди личного состава дешифровального отдела было довольно много бывших русских аристократов, в том числе графов и баронов. Это вопиющее противоречие с государственным укладом того времени объяснялось серьезной нехваткой лингвистов, которые требовались для ведения дешифровальных работ. А сама профессия дешифровальщика была настолько редкой, что даже тогда, когда представители этой профессии попадали в тюрьму, их все равно привлекали к работе по специальности.

Владимир Кривош, отец первого мужа Дуси Романа Кривоша, занимал высокий пост в царской «охранке». После революции его неоднократно то арестовывали, то освобождали. Но, даже находясь в заключении в Бутырской тюрьме в Москве, он выполнял секретные задания Спецотдела. В конце концов был арестован и его сын Роман, которого поместили в ту же тюрьму, что и отца, а начальник одного из дешифровальных отделений, входивших в состав 5-го управления тайной полиции, приносил туда обоим работу, что называется, «на дом», то есть в камеру.

Понятно, что в отношении заключенных дешифровальщиков никаких проблем, связанных с обеспечением режима секретности, не возникало. Однако в отношении остальных эти проблемы всегда стояли очень остро. Им категорически запрещалось говорить, в каком учреждении они работают и где оно расположено. Об этом никогда не рассказывала своим родителям и Дуся. Сотрудникам Спецотдела даже запрещалось посещать любые рестораны, ибо там их разговоры могли быть подслушаны иностранными шпионами и врагами советской власти.

Была ли их работа успешной?

Несомненно. Например, в середине 1929 г. Спецотдел составил многостраничный отчет о прочитанных за неделю криптограммах других государств и разослал его начальникам управлений тайной полиции и членам ЦК Коммунистической партии. В конце 30-х годов события стали развиваться еще более быстрыми темпами. Дуся вспоминает, что в этот период она совместно с несколькими другими сотрудницами была с утра до ночи занята одной только сверкой отпечатанных на машинке открытых текстов, составлявших ежедневную порцию дешифрованных криптограмм, с написанными от руки черновиками. По свидетельству высокопоставленного партийного руководителя, Спецотдел «прекрасно справлялся с работой по вскрытию кодов», а подчиненные Бокия являлись «первоклассными специалистами, которых довольно часто отмечали как передовиков социалистического соревнования».

Советские военные не имели таких богатых традиций и ресурсов, чтобы их успехи в области криптоанализа были сравнимы с достижениями тайной полиции. Включение группы военной радиоразведки в состав Спецотдела в 1933 г. свидетельствует о том, что она занимала подчиненное по отношению к нему положение. Во всяком случае, известно о ней значительно меньше. Возможно, это объясняется тем, что каждый вид Вооруженных Сил СССР вел работы по дешифрованию переписки только одного, соответствующего ему вида вооруженных сил других государств. Например, дешифровальщики Красной Армии работали против сухопутных войск Англии, Германии, США, Японии и других стран. Аналогичным образом действовали ВМФ и ВВС Советскою Союза. Поскольку криптоанализ является составной частью любой разведывательной деятельности, ГРУ, будучи основным органом военной разведки, имело в своем составе криптоаналитическую спецслужбу в виде 8-го оперативного отдела, который занимался добыванием разведывательных данных, используя для этого как легальные, так и нелегальные методы. В 1943 г. в распоряжении военной разведки было несколько вспомогательных производств, включая фабрику, занимавшуюся изготовлением фотобумаги, продукция которой почти целиком доставлялась в белый двухэтажный особняк, расположенный во дворе комплекса зданий ГРУ. Этот особняк принадлежал фотолаборатории, в которой обрабатывались фоотопленки, используемые для связи с агентурой за границей.


-= 46 =-
Регистрация.
Забыли пароль?
Логин
Пароль
Запомнить меня