Криптография и свобода

ОглавлениеДобавить в закладки К обложке

5 отдел Спецуправления 8 ГУ КГБ СССР, 1981 год. Тюремное 3-этажное здание из красного кирпича, забор, обнесенный колючей проволокой, контрольно-следовая полоса, солдаты с автоматами. Вид из окна – на этот тюремный двор, в нем гараж, в котором стоят машины службы радиоперехвата. Около машин – солдаты-срочники, всем своим видом показывающие, сколько им осталось до дембеля. Сколько раз я ловил себя на мысли, что эта гнетущая обстановка часто просто парализует всякое желание нетрадиционно мыслить, искать новые решения. А просиживать там надо было строго с 9 до 6. Утром в 9 – обход контролера, не дай бог опоздать на 5 минут, хотя потом часа два можно вообще ничего не делать или дружно ловить всей комнатой залетевшую осу. Постоянная суета, не имеющая ничего общего с криптографией, сплетни, продовольственные заказы, общественная работа – все, все это легко затягивает в колею, из которой не выбраться до самой пенсии. Энтузиазм проходит, на его месте появляется будничная рутина, год, два – и нет специалиста, полностью втянулся в эти типичные в те времена «правила игры», стал сереньким чиновником. Не высовывайся, не перечь начальству, не проявляй инициативы, будь как все – и получишь тихую, спокойную жизнь на много лет вперед.

Правила игры простые: не замечай несоответствия между словом и делом, не пытайся найти рациональное объяснение вещам заведомо иррациональным, почти мистическим. Ну зачем теоретикам нужен такой строгий режим присутствия в этом здании? Не является ли ежедневный обход контролера в 9.00 унизительным? Что важнее: результаты или присутствие на рабочем месте? А как влияют результаты работы на твое материальное благосостояние?

Не задавай ни себе, ни другим этих и многих подобных вопросов, ответа все равно не получишь. Так завелось еще с давних времен, времен Вождя Всех Народов. Закрытые системы, подобные шифровальной службе, легче перенесли все бушевавшие затем страсти, волнение улеглось, лозунги и названия поменялись, а порядки и «правила игры» во многом восстановились.

И что, в такой ситуации губить все лучшие молодые годы жизни, чтобы к 30 годам стать законченным старым ворчуном, отсчитывающим дни до пенсии? Всю жизнь торчать в этом тюремном здании, натужно досиживать там каждый день до 6 вечера заведомо зная, что от этих посиделок нет ни малейшей пользы, только вред?

Самый реальный выход из этой колеи – очная аспирантура при том же 4 факультете ВКШ КГБ. Теоретический отдел, кому как не теоретикам поставлять туда аспирантов-очников. А тут как раз завязалась эта эпопея с шифрами на новой элементной базе, там можно будет все основательно обдумать, взвесить и выдать какие-то разумные предложения. А самое главное – сменить эту ненавистную обстановку, эти высиживания до 6, этот тюремный двор с колючей проволокой.

Степанов косо посмотрел на меня, когда я заявил ему о своем желании поступать в очную аспирантуру.

– Ну Вы еще молодой, у Вас все впереди. У нас сейчас напряженные планы, Вы поработайте еще годик-другой, сдайте экзамены кандидатского минимума, создайте хороший задел для своей диссертации, а там посмотрим.

В отдел пришла разнарядка: выделить одного человека в очную аспирантуру. Очередные претенденты на нее отказались, поскольку учеба в аспирантуре на три года «замораживала» карьерный рост в 5 отделе. Степанов уже собирался отрапортовать, что желающих нет, когда я, по совету своих боевых товарищей, так нахально перечеркнул проповедуемый им «патриотизм к отделу».

– Вадим Евдокимович, у нас каждый год напряженные планы. А очная аспирантура для того и создана, чтобы человек мог, обучаясь в ней, сдать экзамены кандидатского минимума и написать диссертацию.

Степанов действовал в этом случае как прагматичный начальник. Ему нужен уход из отдела на три года молодого, перспективного сотрудника? Конечно, нет! Он – хозяин отдела, сотрудники – это его рабочая сила. Всеми способами надо постараться эту рабочую силу удерживать, не раздавать просто так направо-налево. Хотя здесь разнарядка была спущена сверху, из Главка, но ее, если бы не нашлось желающих, можно было тихо спустить на тормозах: напряженные планы, найдем человека в аспирантуру попозже, в другой раз. А тут молодой, два с небольшим года проработавший птенец все это ломает!

– В аспирантуре у Вас не будет возможности для служебного роста. Да и диссертацию за три года, я думаю, Вам защитить не удастся.

Этим словам я тогда, по молодости, не придал особого значения. Да, действительно, за три года очной аспирантуры редко кому удавалось защититься. Люди возвращались обратно в отдел и Степанов явно или неявно как бы укорял их: «Ну что, сынку, помогла тебе твоя очная аспирантура?» Для того, чтобы понравиться Степанову, надо было быть «патриотом» отдела, не воротить нос на сторону, на предложения об очной аспирантуре гневно отвечать: «Мне дорог мой отдел, я лучше буду обучаться заочно».


-= 65 =-
Регистрация.
Забыли пароль?
Логин
Пароль
Запомнить меня